Смена вектора российской миграционной политики?

Главная >> Новости >> Смена вектора российской миграционной политики?

Смена вектора российской миграционной политики?

      16 июня 2020 г.

© Комаровский В.В., 16.06.2020

Нормотворческая и организационная активность может выступать как свидетельством текущего совершенствования существующей системы миграционного регулирования, повышения ее эффективности, так и показателем смены вектора миграционной политики, переоценки ее первоочередных и перспективных задач и приоритетов. Если судить по некоторым признакам, то сегодня можно наблюдать скорее второе.

Речь идет о таком, казалось бы, достаточно рядовом документе как Распоряжение Правительства РФ от 30.05.2020 N 1452-р «О внесении изменений в План мероприятий по реализации в 2019–2021 годах Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019–2025 годы»[1]. Распоряжением вносится ряд структурных и смысловых изменений в указанный План мероприятий. Сокращено число разделов – до 4 (из 8), пунктов по конкретным действиям – до 35 (из 50).

Смена вектора российской миграционной политики?


Конечно, значение имеет отнюдь не объем и число позиций, тем более что авторы стремились сохранить связь с текстом Концепции и утвержденными приоритетами миграционной политики. Важно то, что совершенно отчетливо происходит переосмысление приоритетов, на передний план выдвигаются проблемы, связанные с трудовой миграцией, ее местом и ролью в российской экономике. Это симптоматично именно потому, что в самой Концепции и первоначально утвержденном плане, ей отводилась на удивление незначительная роль[2].

В первоначальном Плане трудовая миграция не рассматривалась как единое явление, обращалось внимание на совершенствование порядка привлечения высококвалифицированных кадров, актуализацию списков востребованных профессий, расширение полномочий уполномоченных организаций по выдаче патентов и организованный набор трудовых мигрантов. Основными приоритетами выдвигались проблемы совершенствования механизмов, регулирующих порядок въезда в страну, пребывания (проживания) на ее территории иностранных граждан, процесс добровольного переселения в Российскую Федерацию соотечественников и иных лиц[3].

Не случайно и сегодня о численности иностранной рабочей силы в стране можно встретить самые невероятные утверждения, но вряд ли кто-то готов заявить, что трудовая миграция – второстепенная часть потока постоянных и временных мигрантов.

Новый документ в этом смысле отличается не просто компактностью, но и более актуализированным взглядом на реальные потребности экономики страны. Если кратко, то скорректированным планом предусмотрено совершенствование институтов постоянного проживания и гражданства, модернизация механизмов регулирования трудовой миграции, обеспечения безопасности и правопорядка в миграционной сфере, а также комплексная информатизация системы государственного управления в сфере миграции. Существенно что, наконец, предполагается сформировать государственную систему планирования и управления миграционными процессами, предназначенную для решения задач сбалансированного пространственного развития Российской Федерации, прогнозирования социально-экономических и инвестиционных потребностей субъектов Российской Федерации, учета и перераспределения кадрового потенциала по отраслям экономики и предприятиям.

Конечно, прежде всего, важно то, что из предлагаемого будет претворено в жизнь, и главное в какой форме. Наблюдения за перипетиями и изгибами отечественной миграционной политики заставляют об этом постоянно помнить. Многие предложения о структуре и содержании миграционного регулирования так и не были реализованы. В основном, невзирая на концептуальные построения, российская миграционная политика по преимуществу исходила из преодоления постоянно возникающих объективных и субъективных проблем, которые приходилось тем или иным способом решать, т.е. по сути, носила как бы «реактивный», ответный, а не «упреждающий» характер.

Можно констатировать, что смены векторов миграционной политики ускоряются, а масштабы параллельного нормотворчества растут. Как пример – от принятия Концепции миграционной политики 2012 г. до Концепции-2018 прошло шесть лет, хотя первая была рассчитана до 2025 г. Кстати, в 2017 г. был представлен проект Концепции, который после обсуждения, так и не был передан на утверждение. План реализации последней Концепции-2018 был утвержден в феврале 2019 г. (на 2019–2021 гг.). До принятия нового плана реализации прошло чуть больше года.

Если вспоминать подготовку Концепции-2012, то ее разработка включала деятельность большой рабочей группы экспертов, широкую дискуссию по проекту и обсуждение в СМИ. Концепция-2018 готовилась более кулуарно как результат неудачи проекта 2017 г. План по ее осуществлению предусмотрительно был подготовлен с разбивкой на два этапа.

И вот 30.05.2020 г. публикуется совершенно незаметно даже для экспертного сообщества Решение правительства об изменении плана на первый период. Данный шаг в череде целого ряда анонсируемых и освещаемых в СМИ законодательных инициатив в сфере миграционного регулирования был бы и правда, малозаметен, если бы не его смысл, призванный оказать на отечественную миграционную политику, если не кардинальное, то, как минимум, весьма существенное влияние. С одной стороны, вводится в плановые рамки уже запущенный процесс коренного изменения законодательства о гражданстве и изменении сроков и порядка предоставление вида на жительство. С другой – в комплексе мер, посвященных институту гражданства Российской Федерации и порядку пребывания (проживания) иностранных граждан и лиц без гражданства на территории страны, на одно из первых мест выдвигаются механизмы регулирования рынка труда иностранных работников и правила осуществления трудовой деятельности. И этот сдвиг прослеживается и по остальных направлениям плана.

Вырисовывается, по сути, полноценное изменение основных приоритетов миграционной политики на ближайшие тридцать месяцев (2020 –2022 гг.). Конечно это не весь период, отведенный для концептуальных трансформаций миграционной политики, а только его половина, но если дело пойдет такими темпами, то трудно даже представить возможный объем предстоящих организационно-правовых новаций в этой сфере.

По-видимому, намеченная смена вектора результат не только приобретенного опыта резких шагов по разрешению проблем с трудовыми мигрантами, поставленных пандемией и обусловленным ею кризисом на рынке труда, но и неудовлетворенностью результатами разделения миграционной политики по трем ведомствам: МВД, Минтруд и Минэкономразвития. Не случайно же произошла передача Управлению Администрации Президента РФ по обеспечению конституционных прав граждан ответственности за миграционную политику в целом и создание рабочей группы по ее реализации[4].

В отличие от ранее создаваемых консультативных органов, в состав группы вошли только представители ряда министерств и ведомств, так как одной из основных поставленных ей задач была проработка мер по реализации Концепции-2018 и подготовка соответствующих предложений, обеспечение взаимодействия между государственными органами.

Конечно, выход нового варианта Плана во многом был ускорен крайне сложной ситуацией с закрытием границ и подвешенным положением большого числа иностранцев, прежде всего из безвизовых категорий в рамках борьбы с коронавирусом. Необходимость срочных и эффективных мер по снятию напряженности и неопределенности положения массы иностранцев, потерявших работу и вынужденных пробиваться на родину, подтолкнуло не только ряд конкретных шагов (Указы президента[5]), но и позволило прояснить и изменить очередность и насущность ранее закрепленных в Концепции-2018 приоритетов миграционной политики.

Обновленный план свидетельствует, что в отечественной политике произошел очередной поворот в сторону понимания реальных приоритетов, выстраивания их иерархии в большем соответствии с реальными потребностями экономики и возможностями страны по приему и использованию конкретных контингентов мигрантов, среди которых – трудовые мигранты наиболее значимый во всех смыслах компонент. Из переформатирования приоритетов вытекает и необходимость смены векторов совершенствования системы и конкретных механизмов миграционного регулирования. Отсюда необходимость создания соответствующей информационной базы, движение в сторону более полного учета интересов конкретных регионов и работодателей.

Будет ли данный поворот закреплен в реальной практике организации миграционного регулирования, адекватного учета потребностей отечественного рынка труда, осуществления необходимых инвестиционных проектов покажет время.

Пока же следует ждать новых предложений ответственных ведомств. Сегодня же ряд заявлений скорее свидетельствует о неопределенности ситуации, несформированности представлений о формах осуществления новых приоритетов:

«Что же касается мигрантов, ситуация в миграционной политике разная во всех субъектах Российской Федерации. В части регионов мы видим на сегодняшний день острую нехватку в миграционном притоке для реализации тех задач, которые сейчас существуют в субъектах. Поэтому миграционная политика – это один из вопросов, который сейчас стоит в повестке правительства. Мы совместно с МВД обсуждаем принципы, изменение принципов в части миграционной политики, контроль за рынком труда в конкретных субъектах»[6].

Примечания:

[1] https://nalogcodex.ru/government/rasporyazhenie-pravitelstva-rf-ot-30.05.2020-n-1452-r#
[2] Комаровский В.В. Концепция миграционной политики – что можно или нужно сделать? / Общественные науки и современность. 2019, № 5.
[3] Распоряжение Правительства РФ от 22.02.2019 N 265-р «О плане мероприятий по реализации в 2019 - 2021 годах Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019 - 2025 годы».
[4] http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001201812230001; http://kremlin.ru/acts/news/59986
[5] Указ Президента Российской Федерации от 15.06.2020 № 392 "О внесении изменений в Указ Президента Российской Федерации от 18 апреля 2020 г. № 274 «О временных мерах по урегулированию правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации в связи с угрозой дальнейшего распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19)».
[6] Министр труда и социальной защиты РФ А.О. Котяков. Стенограмма четыреста восемьдесят третьего заседания Совета Федерации. 2 июня 2020 года. С.83. http://council.gov.ru/media/files/4mCSqFBP1HhzQKgITG56XqU3YqwcEIgW.pdf

Источник - сайт ИМЭМО РАН

Вы не можете комментировать данную статью (необходимо войти в свой аккаунт)

Войти на сайт